Gayka Manukyan

Если бы я оказалась перед Богом, и он спросил, что меня двигало, я бы сказала — любовь.

Добро не должно быть с кулаками. Ни в коем случае. Добро должно восприниматься и так. Не нужно никому ничего доказывать и показывать.Если ты готов через что-то переступить во имя добра, упустить что-то — это уже не добро.

Человеку необходим символ, который придавал бы ему силы , укреплял, обрамлял. Это может быть совершенно простая вещь, но она будет  иметь для человека магическое значение.

Иногда гневаться необходимо. Это очищение для того, чтобы дальше делать добрые дела. Через гнев мы будто бы выходим в другое,  более правильное состояние.

Я ненавижу молчать. Но есть некоторые мысли, которые лучше не высказывать, чтобы они не теряли свою ценность. Пока они в тебе спят и таятся, они красивы.

Творчество для меня интересно в процессе. Сам результат не так  уж важен. Результат — это опустошение, смерть. Хотя именно у одежды есть свойство «оживать»  на человеке уже после создания. 

Нормальное, понятное и даже приятное состояние армянской женщины — это несвобода. И в основном это не ее выбор, ей просто не выдавалось шанса видеть, что может быть по-другому. Мне иногда хочется показать это другое, но меня могут принять за врага. При этом свобода — это не вседозволенность. Это самореализация, интерес к жизни, а не к тому, как на тебя посмотрят другие.

Одежда — удобный и гибкий способ рассказать свою историю, заявить о себе. С помощью черного цвета это можно сделать негромко и интеллигентно. Черный для тех, кому важно их внутреннее состояние,  для творческих людей, которым не нужно выделяться внешним видом.

Мне важно создавать то, что можно пощупать, ощутить. Это как детская игра, мечта, о которой  забыли, но которую, к счастью, вспомнили.

Давать жизнь — это катарсис. Ничто иное в твоей жизни не может тебя так обескуражить. Это мощь и чувство силы. Только после рождения дочери я поняла,  кто я,  приняла себя полностью.

Семья — это не жена/муж/дети и обед/ужин.  Это состояние души, место, где ты можешь полностью себя отпустить, где ты полностью всем доверяешь. Для этого не обязательно выходить замуж и детей рожать. Семья — это прежде всего чувство дома. И я обрела такую семью.

Кому нужно равенство между мужчиной и женщиной? Мы разные существа. Мужчины всегда борются против чего- то, а женщины — за.  Равенство может быть в умении уступать, понимать, прощать.

В идеале, чтобы творить, мне нужно быть одинокой. Мне нужно свое место и пространство, нужно бродить по улочкам, смотреть на людей, слушать тишину. Тогда меня накрывает волна свободы, тогда я могу созидать. Многие посчитают это капризом, но это действительно важная, необходимая вещь для меня.

Сегодня, чем громче ты преподносишь что-то, тем больше у тебя возможностей говорить, что этот твое. Многие пытаются приписать наследие Урарту себе. Но у армян есть действительное право говорить, что это наши истоки, мы пришли оттуда. Поэтому для меня чрезвычайно важно использование урартской темы, клинописи. В этом есть историческая мощь и настоящая ценность для меня.

По сути не важно, какой ты национальности,  важно то, что ты несешь, что у тебя за плечами. Я очень горжусь тем, что во мне течет кровь моей бабушки из Эрзрума. Она была сильным человеком со сложной судьбой. Но она не переставала любить. Я часто вижу ее во сне, чувствую ее поддержку.

#thinkingPortraits #thinkingPeople

Concept / Photo credits by Emma Marashlyan Interview by Adel Yeremyan