Sergey Danielyan

Да, я шут. Но не королевский, а социальный. И мне нравится эта роль. Так получилось, что я говорю именно то, что может сказать только шут, и ему ничего за это не будет.

Конечно я плачу иногда. И это не сентиментальность или слюнявость. Это человечность. А слабость для меня — пытаться сдержаться и не заплакать.

Говорить о каких-то высоких ценностях, поучать — не моя тема. Я такой, какой есть. И я делюсь с другими людьми тем, как вижу окружающую меня действительность, даю им посмотреть на себя по-другому, увидеть то,что они раньше не замечали. И да, они сначала посмеются над этим, а потом все равно задумаются.

Я не люблю возвращаться в прошлое, ностальгировать. У меня нет щемящего чувства восторга от воспоминаний. Зачем? Я думаю, что говорить только о прошлых достижениях — это признаваться в нынешней своей недееспособности и пустоте.

У армян до сих пор есть этот дух бродяжничества. Большая часть того, что мы создаем здесь — временное. Мы готовы уехать в Америку, Европу, Россию и уж там-то зажить по-настоящему. На это есть, конечно, объективные исторические причины. И ситуация немного меняется. Но мы пока все еще далеки от цивилизации созидания.

В Армении семья на особом положении. Долгое время, не имея государства, армянская семья была единственным институтом, в рамках которого человек существовал. Сейчас это мешает очень сильно. Армянская семья как ракушка. Она раскрывается, чтобы плюнуть, выбросить что-то наружу и опять закрыться. При этом ты легко можешь попасть  своим плевком в другую семью.

Вообще, строить семью — это работа, да. Но если это нехорошая работа, грязная, бесполезная, если ты чувствуешь себя чернорабочим, зачем такую семью?

Я никогда не был подлизой. По объективным причинам. Я ведь Ёж.

Мужчина повзрослеет только тогда, когда отследит и убьет в себе внутреннего поучающего и недовольного родителя, когда сам станет авторитетом для себя.

Я не люблю глупых женщин. Люблю умных . И с красивыми армянскими носами. Я вообще не понимаю моду на эти носы-кнопки, надутые губы и непропорционально большие глаза. Все стали похожи на барби, без индивидуальности. И в этом, в первую очередь, конечно, виноваты мужчины.

Не похороненный в Западной Армении мой предок мысленно всегда живет во мне. Это очень мерзкое и противное чувство, мешающее мне жить. И я не хочу передавать это чувство своим детям. Необходимо помнить о том, что произошло, как об историческом факте, но вот это чувство, этот комплекс неполноценности,что это произошло с твоей семьей, с тобой, что тебя обобрали, тебе плюнули в душу, ты допустил такое, я не хочу передавать дальше. Пусть на мне это остановится.

Армения для меня — это Родина, земля, друзья. Все мои предки жили тут. Я не хочу декларировать, что я патриот, просто мне нигде больше не комфортно так, как в Армении.

#thinkingPortraits #thinkingPeople

Concept / Photo credits by Emma Marashlyan

Interview by Adel Yeremyan